Абдулла Халид: Скромный саудовский миллиардер

Автор: Юлия ГАЙДУКОВА
Номер журнала: GM №7(192)/2019

Прошло 40 лет с того дня, когда жокей в зеленом камзоле с белыми рукавами и розовой лентой через плечо впервые отправился на взвешивание как победитель. Это случилось в мае 1979 года на английском ипподроме Виндзор. Нынешний сезон еще не завершен, а в копилке у владельца этих цветов уже пять призов первой группы, три из которых выиграны «королевой скачек» Энейбл.

Полет альбатроса

Обычно в подобных случаях принято говорить о долгом пути, на протяжении которого коневладельца подстерегали взлеты и падения. Однако, когда речь идет о скаковой империи, созданной племянником первого короля Саудовской Аравии Ибн-Сауда, скорее, подходит сравнение с полетом альбатроса, однажды набравшим впечатляющую высоту и уже никогда не терявшим ее. Полное имя принца, родившегося в 1937 году, звучит как Халид ибн Абдулла ибн Абдул Рахман ибн Фейсам ибн Турки ибн Абдулла ибн Мухаммед ибн Сауд ибн Мухаммед ибн Мукрин аль-Сауд, но на Западе его знают просто как Халида Абдуллу.

Принц Халид изучал историю у себя на родине в Эр-Рияде и в США, а впоследствии, проработав некоторое время в Министерстве иностранных дел Саудовской Аравии, посвятил себя бизнесу, флагманским предприятием которого стала созданная им инвестиционная компания Mawarid Holding. К 1990 году его состояние оценивалось Forbes примерно в 1 миллиард долларов, а к 2016 году, по подсчетам другого издания, уже превысило 1,8 миллиарда, правда проверить достоверность этих цифр не представляется возможным. С уверенностью можно утверждать только, что к началу 2000 годов принц Халид частично передал управление своей финансовой империей четырем сыновьям. Однако это отнюдь не сделало его более публичной фигурой. «Мне нравится быть в Англии, смотреть на своих лошадей и посещать скачки. Но я не люблю выставлять себя напоказ и разговаривать с прессой. Я думаю, что мне это не пристало», – говорил Халид в одном из своих редких интервью.

В последние годы Халид Абдулла даже почти никогда не появляется на ипподромах – следит за выступлениями своих лошадей по телевизору. Журналист издания Racing Post, которому выпала честь общаться с принцем в 2010 году, рассказал, что однажды принц рассчитал время своей встречи с важными гостями из Саудовской Аравии так, чтобы успеть вернуться и посмотреть рядовую скачку из провинциального Ноттингема, где стартовала одна из его двухлеток.

Принц Халид проводит много времени в Париже, его дом расположен рядом с парком Монсо – совсем неподалеку от Булонского леса и ипподрома Лоншан, где и произошло его знакомство с миром скачек. Вышло оно, как нередко бывает, почти случайным. «Я приехал во Францию только потому, что моему старшему сыну требовалось пройти здесь курс лечения. У меня была пара друзей из Саудовской Аравии, которые каждый день ходили на скачки. Так что, вместо того, чтобы учить французский язык, я стал ходить вместе с ними. Тогда у меня не было своих денег, но я пообещал себе, что когда-нибудь у меня появится лошадь, которая будет выступать в моих цветах на ипподроме Лоншан».

В 1977 году деловые интересы заставили принца перебраться в Лондон. «Я начал смотреть скачки в Англии и почувствовал, что обещание, которое я дал себе, должно быть выполнено. Но не имел ни малейшего представления о скачках – и об английских в особенности. Я был совершенно несведущ», – с привычной ему подчеркнутой скромностью сообщает он.

Цветовое решение

Общий знакомый познакомил принца с многоопытным ньюмаркетским тренером Хамфри Коттрилом, который как раз распрощался со своей конюшней и был готов попробовать себя в других областях деятельности, связанных со скачками. Так что, когда благовоспитанный и безукоризненно корректный саудовский джентльмен предложил ему роль менеджера, тот охотно согласился.

«Я просто сказал Хамфри, что хочу купить лошадей. Он считал, что мы можем обойтись двумя головами, но я сказал, что с четырьмя у нас будет больше шансов на удачу», – вспоминает Абдулла. И оказался неправ – ни одна из четырех ничего не выиграла. После такого провала Джереми Три, которого выбрали в качестве тренера, решил, что он уже больше никогда не увидит своего загадочного нового владельца, однако Халида Абдуллу было не так просто заставить отказаться от овладевшей им идеи.

В 1978 году он заплатил рекордную цену на аукционе годовиков Tattersalls, отдав 264 тысячи гиней за сына победительницы Июльского Кубка Парсимони, рожденного в дебютной ставке дербиста Гранди. Жеребчик, получивший кличку Сэнд Хок, преподнес принцу первый урок ненадежности обещаний, на которые столь щедр рынок чистокровного верхового молодняка. Он выиграл только одну незначительную скачку и сошел со сцены.

Однако, когда осенью того же 1978 года Коттрилл и Три по настоянию Абдуллы отправились на аукцион в Кинеленд, они вернулись оттуда с куда более удачной покупкой. Вороной потомок Ин Риэлити, который был назван Ноун Фэктом, следующей осенью принес своему владельцу первую победу в состязании 1-й группы, выиграв Миддл Парк Стейкс. А уже в 1980 году Ноун Фэкт удостоился титула победителя классической скачки – он финишировал в «Гинеях» вторым, но после дисквалификации Нуреева за помеху, получил первый приз. Впоследствии жеребец доказал, что способен выигрывать в сильнейших компаниях и без помощи стюардов, взяв верх над лучшим майлером старшего возраста Крисом в призе Королевы Елизаветы II.

Британская публика начала понемногу привыкать к непривычным цветам, которые зарегистрировал на свое имя Халид Абдулла. «Лорд Уэйнсток посетил меня в офисе, посмотрел на шторы и на обои и сказал: «Вам не нужно ничего придумывать, у вас уже есть скаковые цвета!..» Отделка была в зелено-бело-оранжевых тонах. Он выбрал мои цвета за меня», – со сдержанным юмором, который находит отклик в сердце любого настоящего англичанина, констатирует принц. – Правда, кто-то недопонял и вместо оранжевого заявил розовый, но после первой победы я решил, что менять цвета – только искушать удачу».

Конечно же, если бы эта цветовая схема не устраивала самого Халида Абдуллу, он едва ли согласился бы с выбором лорда Уэйнстока (собственные цвета которого, были, к слову, гораздо менее яркими – пастельно-голубой камзол и светло-желтый шлем). Но дело было в том, что у принца есть проблемы со зрением, и такая гамма ему как раз подошла. «Мне нравится видеть свои цвета с большого расстояния», – подтверждает он сам.

Идеальный менеджер

Халиду Абдулле удалось на удивление быстро собрать группу единомышленников, успех которой основывался на взаимном уважении и доверии к профессионализму ее участников. «Я ничего не знаю о скачках. Как я могу указывать тренеру, что он должен делать? У меня очень хорошие люди и хорошие менеджеры. Я постоянно с ними общаюсь. Скаковые лошади – не бизнес, а мое единственное хобби, но управлять этим хобби нужно как бизнесом, не для того, чтобы заработать на нем деньги, а чтобы не терять контроля над ним». В этой команде менялись только люди, но не принципы работы, и однажды налаженная система взаимодействий уже не давала серьезных сбоев, в отличие, например, от «Годолфина», где смена персонала в верхушке менеджмента неоднократно приводила к снижению эффективности.

Одно яркое приобретение следовало за другим. В 1985 году Рэйнбоу Квест выиграл Триумфальную Арку, а в 1986 этот успех повторил неудачник Дерби Дансинг Брэйв, взяв верх в, наверное, самом захватывающем розыгрыше главного европейского приза последних пятидесяти лет. Он был лучшей лошадью, выступавшей в цветах Халида Абдуллы до появления Фрэнкела, но его владелец никогда не забывал подчеркнуть, что в каком-то смысле его сердцу был более близок победитель «Гиней» 1993 года Зафоник, поскольку он был выращен в его собственном хозяйстве.

«Когда я начал посещать аукционы, то понял, что покупать лошадей для скачек проще, но у меня сразу же появилось чувство, что этого недостаточно и будет гораздо интереснее заняться тем же, что делали Ага Хан и лорд Говард де Уолден (заводчик дербиста Слип Энкора – прим. ред.), которые развивали собственные маточные семейства». Халид Абдулла принял решение основать свой конный завод Джаддмонт. В осуществлении этого намерения ему вновь помогло то отличительное качество, которое до наших дней будет оставаться неизменной составляющей успеха этого предприятия – умение выбирать людей, которые выбирают лошадей.

В самом конце 1970-х Абдулла познакомился с бладсток-агентом Джеймсом Делахуком – тот обратил на себя внимание принца, перебив его цену на аукционе в Довилле. После этого Делахук за пять лет купил отцов и матерей двух эпсомских дербистов, выступавших в цветах Халида Абдуллы – Квест Фор Фэйма, выигравшего приз в 1990 году, и Коммандер Ин Чифа, сделавшего это три года спустя. Среди прочих его приобретений – ставшая впоследствии бабкой Хасили кобыла Сукера, которую он нашел у заводчика Сангстера.

Но едва ли не главная удача ожидала Джаддмонт на аукционе 1982 года в Саратоге. Среди представленных на торгах годовиков явно выделялась кобылка от Хиз Мэджести и полусестры Нортерн Дансера. Осмотрев ее перед аукционом, Делахук сделал в каталоге пометку о том, что у нее есть небольшой размет, и записал одно число – 1,6. «Я сказал принцу, что, вероятно, за нее предложат миллион. Вероятно, и полтора. Но если довести цену до 1,6 миллиона, тогда у нас есть шанс». Во время аукциона в каталоге появилась еще одна отметка – 350. Именно столько стоила кобылка, впоследствии ставшая матерью Дэйнхилла. «Все остальные, должно быть, заснули. Как можно пройти мимо такой родословной?» – до сих пор удивляется агент.

В том же 1982 году были куплены и кобылы из завода Белэйр, который отнюдь не считался ведущим хозяйством. В современном племенном составе Джаддмонта своим потомством представлена только одна из них – Флит Гел. От случки с чемпионом трехлеток Иль Де Бурбоном она дала призера трех Оксов Бурбон Гел, которая, в свою очередь, была подведена к двукратному дербисту и чемпиону производителей Ширли Хайтсу, а уже их дочь Аподжи, в свою очередь, отправили в Ирландию к «королю производителей» Сэдлер'с Уэллсу. Полученная от этого сочетания Концентрик скакала на среднем уровне, ограничившись призовыми местами во французских скачках третьей группы, но в заводе превзошла все возможные и даже полуфантастические ожидания, став матерью двукратной победительницы приза Триумфальной Арки, бесподобной Энейбл.

Свойственная Халиду Абдулле склонность приуменьшать свою личную роль в развитии Джаддмонта не должна вводить в заблуждение. «Он точно знает, что происходит в хозяйстве – от финансовых отчетов до заводских планов. Ему свойственно уделять огромное внимание деталям. Перед началом случного сезона обсуждаются все производители, которых мы можем использовать, и именно принцу Халиду принадлежит последнее слово при принятии решений. Он знает всех своих кобыл – и знает их досконально, а не просто как имена на листках бумаги», – отмечал один из менеджеров Джаддмонта.

Не хватает только роз

До конца 1990 годов Джаддмонт был почти полностью сосредоточен на европейских скачках и, соответственно, классических «травяных» родословных. Однако за последние двадцать лет цвета Халида Абдуллы стали почти таким же привычным зрелищем на американских ипподромах, как и в Англии. Первой ласточкой был Эптитьюд, который в 2000 году занял вторые места в Кентукки и Белмонте, а в следующем сезоне выиграл две скачки первой группы по песку. По окончании призовой карьеры сын Эй Пи Инди поступил в американское отделение завода Джаддмонт как производитель, но, по большому счету, не оправдал возложенных на него надежд, дав только 19 победителей скачек стейкс.

В качестве тренера для своих лошадей в США принц Халид выбрал Роберта Фрэнкела, известного всем в мире скачек просто как Бобби. Партнерство оказалось очень успешным – прежде всего потому, что Абдулла применил свою привычную тактику терпеливого и вдумчивого доверия, которое он неизменно оказывает своим сотрудникам. «Мои взаимоотношения с принцем складываются очень хорошо. По сути, он предоставляет мне определять стратегию и принимать решения. Я никогда не становился объектом его жесткой критики или серьезных претензий. Все идет гладко с того самого момента, как я начал тренировать его лошадей», – сказал в одном из интервью Фрэнкел.

Когда принц приехал посмотреть на розыгрыш Кентукки Дерби 2003 года, его спросили, как он проводит свой редкий визит в США, тот ответил одним словом: «Приятно». Правда, сама скачка испортила ему настроение, поскольку его Эмпайр Мэйкер проиграл в ней Фанни Сайду, однако через пять недель жеребец реабилитировался за поражение в Дерби, завоевав победу в Белмонте и принеся Халиду Абдулле его первый успех в призе американской «Тройной короны». Поначалу принца и его тренера объединяло то, что они никак не могли добиться успеха на Кубке Коннозаводчиков, но в 2001 году это заклятие было снято Бэнкс Хилл, которая выиграла Филлиз Энд Мэр Турф в Белмонт-Парке.

К сожалению, сотрудничество между Джаддмонтом и Робертом Фрэнкелом оказалось не очень долгим – не дожив до 69 лет, в 2009 году он умер от лейкемии. Халид Абдулла отдал последнюю дань уважения тренеру тем способом, который, наверно, предпочел бы и сам Бобби – назвал в его честь самую перспективную молодую лошадь своего завода. Принц не ошибся с выбором – Фрэнкел стал не только лучшим в своей ставке, но и получил наивысшие баллы в истории Всемирного рейтинга скаковых лошадей, обойдя таких легендарных скакунов, как Дансинг Брэйв, Шергар и Алледжед.

В 2011 году впервые за долгое время представители Джаддмонта появились на главном американском аукционе годовиков Кинеленд. Их возглавлял никто иной как Боб Бафферт, которому были переданы полномочия по подготовке лошадей Халида Абдуллы к скачкам по песчаному покрытию. «Все началось с того, что принц изъявил намерение вернуться со своими лошадьми в калифорнийские скачки. Он хотел знать, кто в настоящий момент является лучшим тренером на Западном побережье, и это был Бафферт. Боб любит тренировать резвых "песчаных" лошадей, а большинство наших заводских кровей – классные "травяные", поэтому мы предоставили ему самому покупать то, что он считает наиболее подходящим для своей программы», – рассказывает Гаррет О'Рурк, менеджер североамериканского отделения завода.

На третий год посещения Кинеленда Бафферт выбрал двух годовиков от Тэпита и одного – от Анбрайдлд'c Сонга. «Тэпиты» оказались дороговаты – один из них ушел с молотка за 2,2 млн, второй – более чем за 1 млн долларов. А вот правнук двухлетней чемпионки Медоу Стар и первый жеребенок многократной победительницы скачек Бабблер пришелся по карману принцу Халиду и по душе Бафферту, который подписал от имени владельца чек на 560 тысяч долларов. В тот день они вытянули настоящий счастливый билет, хотя крупный серый жеребчик и не смог принести Джаддмонту долгожданную победу в «скачке за розами», для участия в которой он оказался слишком позднеспелым. Зато впоследствии Эррогейт сполна воздал своим тренеру и хозяину за проявленное терпение, последовательно выиграв Трэверс с рекордом приза, Бридерс Кап Классик, Кубок Пегаса и Кубок Дубая. Его успехи помогли Халиду Абдулле получить в 2016-17 годах две награды Eclipse Award в номинации «Лучший коневладелец».

По окончании скаковой карьеры Эррогейт поступил в конный завод своего владельца, который надеется с его помощью создать новую эпоху в истории американского отделения Джаддмонта. И для начала принц Халид пошел на практически беспрецедентный шаг, идущий вразрез с современными тенденциями, диктующими максимально широкое использование молодых непроверенных производителей. Он ограничил число подведенных к Эррогейту кобыл 140 головами. (Для сравнения, Кулмор в первом сезоне подвел к «трижды венчанному» Америкен Фароа 208 кобыл, более двухсот кобыл получили и все остальные заводские дебютанты этого хозяйства, включая Джастифая и Мендельсона). И все эти лошади были тщательно отобраны на основании их родословных, призового и заводского классов. «Если мы обращались к заводчикам с просьбой пересмотреть свой выбор и найти кобылу более высокого уровня, они неизменно прислушивались к нам», – удовлетворенно констатирует О'Рурк.

«Иногда бывает приятно иметь в своем распоряжении немного более скороспелых лошадей, чем обычно. Может быть, в конечном итоге из их числа и не выйдут главные звезды конюшни, но они позволяют вам не скучать в ожидании, пока созреют самые лучшие», – высказывает вслух мнение своего нанимателя менеджер завода.

Впрочем, Халид Абдулла явно владеет искусством не скучать в подобных ситуациях. «Когда занимаешься разведением лошадей, то, бывает, случается неудачный год или два, а потом снова наступает хороший год. Я принимаю скачки такими, какие они есть. Соперничество в них бывает очень напряженным, но поражения быстро забываются, и ты снова думаешь о будущем», – так звучит кредо Халида Абдуллы, которое в полной мере отражает его философию, приносящую его заводу успех вот уже пятое десятилетие подряд.