Клеттенберг Гуннар: чемпион из общаги

Кто бы мог подумать!

Мама Гуннара – Маре Клеттен­берг – была бухгалтером, а отец – Лембит Клеттенберг – разнорабочим, и ничто не предвещало, что их старший сын захочет связать свою жизнь с лошадьми, однако именно родители стали причиной того, что Гуннар влюбился в конный спорт.

Г.К.: Мне было три-четыре года, когда родители привели меня на трибуны соревнований по троеборью, проходивших в нашем городе Вильянди. Меня посадили верхом, и я понял, что хочу стать конником. 

 

В то время, по советским нормативам, конным спортом нельзя было заниматься детям до 11 лет, считалось, что они недостаточно взрослые и физически развитые для того, чтобы справиться со столь сильным и своенравным животным.

Г.К.: До 11 лет я играл в футбол, волейбол, в общем, занимался всем, чем угодно, но глубоко в душе ждал того момента, когда мне можно будет заняться конным спортом. В то время не было детско-юношеских школ, просто каждую осень в совхозе принимали новых учеников. Первые ощущения, которые я получил, сев в седло, не имели ничего общего с тем, как я себе это представлял! Я так долго ждал этого момента, что страх просто не смог пробиться через положительные эмоции, ведь сбылась моя детская мечта.

Советская школа была строга и неумолима к ученикам: если задание было кому-то не по силам, тренировки для него заканчивались. Главным экзаменом первого года стал конкурный маршрут.

Г.К.: Мои первые соревнования состоялись уже через полгода – это был маршрут высотой один метр. Знаете, учебные лошади отличаются чрезвычайно развитой хитростью и ловят каждый шанс, чтобы закинуться или обнести барьер! Только лучшие из учеников могли добраться до линии финиша, и это было моей первой победой. 

 

Первый бизнес

После школы Гуннар поступил в ветеринарную академию и жил в одной комнате с Оливером Кру­удо. Уже после первого курса студенты решили открыть свой первый «бизнес». 

Г.К.: Мы арендовали лошадей, пони и карету в Перно, на которых собирались катать людей по набережной. Нашли торийскую кобылу. Она оказалась настолько темпераментной, что нам приходилось запрягать ее в сани и ездить по песку – только так можно было работать эту лошадь. После такой нагрузки кобыла успокаивалась. Перед первым выездом в город мы запрягли ее и решили погонять на корде прямо в упряжке! Наверное, я был первым, кто придумал такой метод, и, конечно же, кобыла сбежала вместе с экипажем, а Оливер, сидевший на козлах, просто упал на землю! Лошадь прыгнула через яму, а затем через забор, не подозревая, что с экипажем такие трюки чреваты последствиями. К счастью, кобыла не пострадала. Мы запрягли ее снова, и я повел ее в поводу. Казалось, она успокоилась, я пробежал рядом с ней рысью, затем отпустил и запрыгнул на козлы. Все шло хорошо, пока кобыла не увидела яблочный сад, в который ринулась галопом прямо через бордюр! За садом был проспект, где было оживленное движение! Нас спасло то, что мы ударились колесом о дерево, экипаж встал на тормоз, и лишь это остановило всю нашу веселую компанию. Больше мы не запрягали эту лошадь и поменяли ее на более спокойную. Все лето мы с Оливером жили в Перно, как короли, – бизнес шел как по маслу, но к концу сезона мы так разгулялись, что, когда настало время везти лошадей обратно, нам пришлось занимать деньги у родителей. Вот такой случай!

 

Шутки кончились

Веселые студенческие годы, полные приключений, подходили к концу, и надо было определяться с дальнейшими планами на жизнь. Ситуация осложнилась еще больше, когда на третьем курсе Гуннар понял, что профессия ветеринарного врача вовсе не его удел.

Г.К.: Я закончил ветеринарную академию, но работал по специальности только две недели. После университета все должны были проходить практику в совхозе, но я отказался. Руководитель группы уговорил меня остаться, пока мне не найдут замену, и за эти две недели я окончательно убедился в своем решении. Это был 1992 год, совхозы стали частными, а в стране по-прежнему царила неразбериха после перестройки. По штату мне была положена машина, на которой я бы ездил по окрестным хозяйствам, но у предприятия не было денег на бензин, и две недели я «отрабатывал» на велосипеде! Когда этот срок подошел к концу, я был просто счастлив!

После учебы и службы в армии надо было решать, чем заниматься в дальнейшем, – сам Гуннар в душе понимал, что его жизнь должна быть связана с конным спортом. Однако казалось, будто какая-то сила стоит на его пути к успеху: если до армии Гуннар Клеттенберг выступал в сельскохозяйственных играх по юношам, за сборную Эстонии на Спартакиаде среди взрослых всадников, то после армии ему долгое время не выпадал шанс прыгать выше 120 см.

Г.К.: Первый год после армии я пытался возобновить занятия, но не получил в работу лошадей хорошего уровня, а прыгать 110–120 см я считал бессмысленным. После двухнедельной каторги в роли ветеринара я полгода искал возможность заработать стартовый капитал и весной купил своего первого коня – так потихонечку я возвращался в мир конного спорта.

 

От ненависти до любви...

Именно в это время в судьбе Гуннара наступил крутой поворот, изменивший всю его дальнейшую жизнь, – он по-новому взглянул на свою давнюю знакомую – некогда чемпионку Эстонии по юниорам, будущую Катри Клеттенберг.

Г.К.: Мы с Катри были знакомы очень давно – жили рядом и оба занимались конкуром. Несмотря на общность интересов, мы никогда не дружили – можно даже сказать, ненавидели друг друга: я был очень гордый, да и она не уступала мне в этом качестве. Но всем известен факт, что от ненависти до любви один шаг, и, когда я вернулся из армии, наши отношения переменились: мы начали чаще общаться и нашли друг в друге очень любопытных собеседников, которых объединяла искренняя любовь к лошадям! Так, увлеченные общим делом, мы даже не заметили, как дружба переросла в более сильные чувства. Мне был 21 год, а ей 19, когда мы поженились (в 1989-м), а через год, 20 июля, родилась наша первая дочка – Керту. 17 июля день рождения у нашей средней дочки Гретте, а 21-го – у младшего сына. Вот такая у нас в семье вереница праздников!

 

Сейчас Катри не выступает, но выезжает молодых лошадей, потому что она смелее нас всех! Выступать она больше не хочет – она прыгает до метра, а потом тренинг продолжаю я или старшая дочь.

ЗМ: Почему же Катри не продолжила свою спортивную карьеру?

Г.К.: Женщины добились большого успеха на мировом уровне, но без спонсоров это невозможно. Хотя и для мужчин восхождение на вершину рейтинга без финансовой поддержки практически нереально, но для девушки эта задача еще более сложная. Дело в том, что мужчина может ездить на разных лошадях, а под женщину лошадь подобрать сложнее – чисто физически она может не справиться с грубой, чрезмерно импульсивной лошадью, насколько бы талантлива она ни была. Катри продолжала ездить в свое удовольствие во время учебы в университете, но затем оставила спортивные амбиции, полностью взяв на себя управление нашей конюшней и заездку молодняка.

 

Возвращение в спорт

У Гуннара и Катри было три лошади, когда они обратили внимание на техникум с конюшней, расположенный неподалеку. Клеттенберги начали с аренды денников, а через некоторое время стали снимать всю конюшню целиком. Гуннар снова стал выступать и вернулся на международный уровень благодаря случаю и старым знакомствам!

Г.К.: Один раз мне дали возможность прыгать на таком коне, как Палладиум. На нем выступал Рейн Пил, однако у этого всадника было много лошадей хорошего уровня и от Палладиума он отказался. Один из друзей владельцев коня – Лоу Лэмет – жил в трех километрах от меня и занимал должность директора совхоза имени Гагарина. У него была кобыла, которую он хотел по-

крыть Палладиумом. Тогда Лоу предложил мне попробовать коня – если за две недели мы сработаемся, меня пустят на нем на Кубок мира. Мы с моим тренером Аади Пэртелем решили не упускать шанс и через две недели выехали на Кубок мира. Я долго не выступал на турнирах подобного уровня, а тут такой счастливый случай! Основной маршрут мы прошли чисто, но в перепрыжке, куда вместе со мной попали всего три всадника, я сделал два повала и остался третьим. 

 

Старый друг лучше новых двух!

Такое стремительное возвращение на международный уровень – небывалое везение, но продлиться долго оно просто не могло. После этого турнира Палладиум должен был вернуться к прежнему всаднику – надо было действовать решительно.

Г.К.: Я подошел к своему старому другу – однокашнику Оливеру Круудо. После окончания учебы он организовал свой бизнес: руководил несколькими сельскохозяйственными предприятиями и конфетной фабрикой. Я сказал ему: «Оливер, ты уже состоятельный бизнесмен, тебе по статусу положено владеть лошадью». Он заинтересовался и спросил, могу ли я рекомендовать хорошую лошадь. Я указал на Палладиума. Оливер пригласил нашего третьего соседа по общежитию, Петера Райта, и вдвоем они пошли заключать сделку на приобретение Палладиума. Когда они вышли на улицу, то сообщили, что приобрели Палладиума вместе со всей конюшней и 200 лошадьми, которые там находились! 

Гуннар отказался переезжать на эту конюшню, поэтому Палладиум переехал к нему. Оливер покупал лошадей, коневозки, финансировал поездки на турниры. Как успешный бизнесмен, Крууда находил способ компенсировать расходы за счет того, что Палладиум и Террор – хорошие племенные жеребцы – крыли кобыл из Финляндии, Латвии и Польши. 

Г.К.: Мне это не очень нравилось, ведь после случки жеребцы вели себя не лучшим образом. Однако я понимал и признаю до сих пор, что только благодаря Оливеру я пришел в большой спорт.

 

Через тернии к победам

Позже в Литве был куплен Фаворитас. Это был любимец публики – во время выступлений он так сильно бил задом, что всегда запоминался зрителями. Однако, эти «концерты», так веселившие людей на трибунах, закончились серьезной травмой спортсмена. Фаворитас был невероятно гибкой лошадью, и в одном крутом повороте всадник не удержался в седле, получил перелом ноги и месяц не мог ездить верхом! Но ничто уже не могло свернуть спортсмена с выбранного пути. Палладиум, Фаворитас и Террор были основными лошадьми Гуннара, затем появились Новеста и Паулина. Сейчас в составе поголовья Гуннара есть две лошади, принадлежащие Оливеру Круудо, – это Бинго и Ульрике Эс. 

Г.К.: Один раз я выступил на этапе Кубка мира в Хельсинки на Палладиуме, но сделал три повала. А в 2004 году я уже прыгал в финале Кубка мира в Милане (Италия) – для меня маршрут показался невероятно сложным! Я приехал в Италию заранее и неделю там тренировался, Новесте было только девять лет. Кобыла удивила меня – она так хорошо прыгала, что я сбил только два последних барьера, после чего долго шутил, что этот маршрут был слишком длинным для меня! В том же турнире я выиграл маршрут на мощность прыжка на Терроре и стал первым эстонским всадником, который преодолел высоту в два метра! Когда играл эстонский гимн, Оливер Круудо, приехавший поддержать меня, был несказанно счастлив! 

 

Нелепая трагедия

Жизнь непредсказуема в своих поворотах, тем более когда она проходит на пределе скорости. Порой стремительный взлет обрывается большой трагедией, пережить которую  не каждому по силам. Так, в жизни Гуннара произошел самый нелепый и тем более жестокий случай: самая яркая звезда конного спорта Эстонии – жеребец Палладиум – был усыплен из-за не поддающейся восстановлению травмы ноги.

Г.К.: Палладиума привели с прогулки в бокс, а спустя час работники конюшни обнаружили у коня травму – он стоял в деннике с ужасным переломом ноги! Оливер срочно вызвал в Эстонию лучших врачей Финляндии и Голландии. Палладиума перевезли в Тарту, где тщательно обследовали, но заключение было неутешительное. Даже если бы врачи «собрали» ногу, лошадь мучилась бы от боли до конца жизни. При-

шлось принять тяжелое решение и усыпить лучшую на тот момент конкурную лошадь страны. Пережить такое эмоционально сложно, и без поддержки семьи – и главным образом жены – было бы очень непросто. Но мы справились, хотя, как оказалось, нас ждало новое испытание.

Конюшню, которую десять лет арендовала семья Клеттенберг, выставили на продажу. Это было государственное имущество, так что продать его можно было только через аукцион. 

Г.К.: Я хотел купить эту базу, но в нашем регионе был бизнесмен, который специально взвинтил цену, лишь бы база не досталась мне. Как мы ни старались, таких денег нам найти не удалось. Тогда мы с женой решили не пытаться перебить его цену, а купили хутор и 30 га земли и начали строить собственную конюшню, на которой живем и работаем до сих пор.

 

Новый проект

На Новесте Геннар Клеттенберг квалифицировался и выступал в финале Кубка мира не только в Милане, но и в Лас-Вегасе (2005) и Куалу-Лумпуре (2006). Таким образом, три года подряд Гуннар попадал в финал, что само по себе большое достижение, а в Куалу-Лумпуре спортсмен занял по итогам турнира 12-е место – это был лучший результат среди всадников Центральной Европы!

Г.К.: Именно там я ближе стал общаться с Владимиром Белецким, он познакомил меня с Франке Слотаком. Я месяц стоял у них на базе, и прогресс был заметен практически сразу! Там же я познакомился и с Павлом Кадушиным – главой компании Newsport Reitpferde. У этой фирмы появился проект – привлечь к работе компании по одному из лучших всадников каждой из стран Балтии. Мне предложили представлять Эстонию, на что я с радостью согласился! Я получил в работу Чупу, а сейчас выступаю также на Лансе, Ю Ту, Адлехайде, Карнавал Ла Силле. Это большой шаг вперед в моей карьере, ведь всадник без лошади – никто, а компания Newsport Reitpferde дала мне возможность выступать больше, и в 2012 году я вновь получил квалификацию к финалу Кубка мира!

 

Династия конкуристов?

В 2012 году Гуннар Клеттенберг отпраздновал свое 45-летие – многие всадники в этом возрасте задумываются об уходе из спорта. Что же в планах у звезды эстонского конкура?

Г.К.: Я сам развожу лошадей, и вся моя семья связана с этим бизнесом – я просто не смогу бросить это! Может быть, позже, когда увижу, что перспектив выступать на столь высоком уровне нет, я уйду из спорта, стану тренировать и заниматься менеджментом своей конюшни, но точно не брошу эту сферу. Тем более сейчас моя старшая дочка Керту начала выступать на международном уровне. Она очень хочет реализовать себя в спорте, но, чтобы прыгать выше, нужно иметь хороших лошадей. Я не против, но знаю, каких денег и забот это стоит. Если же она твердо решит встать на этот путь, мы сделаем все, что сможем, чтобы помочь ей реализоваться, но она должна четко понимать: одного желания тут мало – нужно ежедневно трудиться, тренироваться ради достижения своей цели.

 

В жизни каждого спортсмена есть взлеты и падения. Кому-то на старте открывают больше возможностей знакомства, опыт и средства родителей, кому-то удается удачно устроить личную жизнь с пользой для карьеры, а Гуннар Клеттенберг – совершенно уникальный случай! Придя в совершенно чужой мир, полный интриг и лицемерия, этот целеустремленный спортсмен сумел выстроить свою карьеру на доверии – его спонсором стал лучший друг, любимая жена помогает вести бизнес, а признание выдающихся результатов спортсмена привлекло новых инвесторов. Мало кто в мире конного спорта может похвастаться столь искренним отношением к бизнесу, но порой честность к самому себе и окружающим и, как следствие, спокойствие в душе гораздо быстрее приводят к желаемому результату.