Дружинина Светлана: «Снимаю, потому что люблю»

ЗМ: Светлана Сергеевна, в ваших фильмах на экранах часто появляются лошади. Это дань изображаемой эпохе или есть какие другие причины? 
С.Д.: Я не знаю, что значит «дань эпохе»— по-моему люди сами создают эпоху и её характеристики, также и я в своих фильмах вношу маленькие мазочки в их изображение. Что касается лошадей, то просто люблю их с самого детства, которое было военным и прошло в эвакуации. Мы жили в поселке, и лошади везде окружали нас -  возили хворост, детвору в школу, зерно на элеватор и обратно. Они были нашими самыми любимыми животными, несмотря на страшный голод, мы всегда стремились отложить для них что-нибудь съестное. Может, с тех пор и началась моя любовь к лошадям, а может, просто от этого пробудилась — Бог знает, откуда все это идет! 
ЗМ: Как скоро ваша любовь к лошадям получила реальное воплощение?
С.Д.: Не так скоро — по возвращении из эвакуации, в десятилетнем возрасте я поступила в цирковую школу, проучилась там довольно долго. Поскольку в те годы я была маленькая-маленькая, тоненькая-тоненькая, гибкая-гибкая, то все поговаривали, я и сама об этом подумывала, что стану цирковой наездницей. После тренировок мы часами бродили по цирковым конюшням, вдыхали дивный запах кулис, смотрели на этих прекрасных лошадей, иногда чистили их и каждый день угощали, хотя ещё сохранялись карточки на продукты. В цирке, как вы видите по моей сегодняшней профессии, я не осталась, но со мной остался приобретенный там опыт. 
ЗМ: Выходит, в цирке вам так и не пришлось сесть верхом? 
С.Д.: Нет, все случилось позже. Когда я поступила на актерский факультет киноинститута, на кафедре физкультуры увидела написанное от руки объявление «Кто хочет заниматься конным спортом в ДСО «Урожай» — приходите пожалуйста». На конный спорт записались целиком два или три курса, но потом начались испытания. Самое трудное было встать в шесть часов, чтобы к семи уже быть в «Урожае». Летом все это лишь издали красиво и романтично, но когда начали заниматься— сплошные трудности: надо взять амуницию, оседлать лошадь, вывести на манеж. А она все время норовит то укусить тебя за плечо, то наступить на ногу. На манеже ещё нужно на неё сесть, лошадь не хочет стоять на месте и приходится прыгать за ней на одной ноге. Потом начинаешь первый раз делать «блины», в седле после тренировки с трудом идешь домой — ноги в синяках, с трудом двигаются — идти невозможно. 
   Нужно сказать, что только самые страстные любители лошадей выдержали все эти испытания и вскоре от трех курсов нас осталось всего пять человек, и все наши романтические впечатления, навеянные вестернами, фильмом «Смелые люди» были окончательно и бесповоротно развеяны. 
   Но верхом я научилась ездить очень быстро — сказалась хорошая спортивная подготовка, и очень увлеклась верховой ездой. Пока занимались в манеже, все было прекрасно, но весной я испытала, сидя верхом, самый настоящий ужас. 
ЗМ: Что же вас так напугало?
С.Д.: Нас первый раз выпустили на прогулку в парк и мимо проехал велосипедист, лошади (они тоже первый раз после зимы вышли на улицу) сразу же понесли. Тут я и испытала свой первый настоящий ужас, сидя на неизвестно куда мчащейся лошади. После пришел опыт, я уже знала что делать в такой ситуации. 
ЗМ: Как вы получили третий разряд по конному спорту? 
С.Д.: Я преодолела шесть препятствий — говоря по правде, должна была преодолеть шесть, а на самом деле перепрыгнула через три. Но в полной мере испытала все чувства, когда ты посылаешь лошадь на препятствие, она вдруг взмывает вверх, ты над ней, потом по отдельности — она уже приземлилась, ты позже на неё сверху плюхаешься. В общем страшное дело! Но как опыт это было прекрасно, те занятия — удивительный эпизод моей биографии, я очень люблю их вспоминать. 
ЗМ: Приобретенный в «Урожае» опыт Вам когда-нибудь пригодился? 
С.Д.: Мой тогдашний опыт сыграл очень большую роль при работе в картине «Одиночество» о тамбовском восстании, которое было подавлено Тухачевским — оно ещё называлось «антоновщина». Самого Антонова в фильме играл Афанасий Кочетков, его партнерами были Петр Петрович Глебов и я. Там же снимался кавполк — он пришел вместе с нами под Новгород-Северский на Украине. В фильме была такая сцена — мы трое: Кочетков, Глебов, великолепный наездник, казалось, он родился в седле, и я — несемся по полю, а за нами сотня кавалеристов. К тому времени я много знала и умела, меня был свой инструктор Георгий Чикашо и дивная лошадка по имени Веточка. Но когда тебя буквально догоняет табун, все как бы теряет смысл — я испытывала ощущения, как будто я плыву на утлой лодчонкё в 9-балльный шторм, а сзади накатывает «девятый вал» как на картине Айвазовского и сейчас меня снесет. Пока мы скакали по полям втроем, все было хорошо. Но вот пошла команда «Мотор», «Начали», мы трое проскакали перед камерой и за нами выпустили кавполк. О Боже! Меня стали нагонять топающие, фыркающие лошади со страшно гикающими всадниками. Дальше все что я помню, что в правую руку забрала поводья, схватила клок волос на гриве лошади, второй рукой тоже за что-то держалась, за что — не помню, кажется, тоже за гриву, со всей силой, что была в ногах, схватилась за лошадь, чуть приподнялась, чтобы кое-что не отбить— лошадь скакала по неровному полю. И тут нас нагнали всадники — словно тот самый «девятый вал». Вначале было очень страшно, потом я увидела их, они увидели мой ужас, и мы поскакали одной массой – стало совсем не страшно. Вокруг  фыркали лошади, всех окружало облако пара — дело было зимой, и я как будто поплыла вперед вместе с ними. Удивительные ощущения, удивительные переживания! Всякий раз, вспоминая фильм «Одиночество», я вспоминаю этот эпизод. 
   Честно говоря, я очень жалею что никогда в жизни не смогу снять кадра из середины этого плавно, размеренно движущегося, будто марши-рующего табуна. 
ЗМ: Впоследствии Вам приходилось сниматься верхом? 
С.Д.: Нет, больше не приходилось. Позже на съемках меня понесла лошадь – я ехала верхом вдоль железнодорожного полотна, внезапно появился поезд и резко загудел. Лошадь понесла, а в моей памяти ожил тот старый случай в Сокольниках, он как будто раньше специально меня подготовил. Только во второй раз было намного страшнее — лошадь неслась по узкой тропинке, проложенной в глубоких сугробах почти вровень с поездом. Машинист все время с удивлением выглядывал из окошка – никак не мог понять, что это за всадник несется сломя голову параллельно поезду. Лошадь остановилась только тогда, когда тропинка уперлась в переезд со шлагбаумом— раньше останавливать её было бесполезно. 
   Но самое интересное, что я часто рассказываю об этих съемках на творческих вечерах, показываю кадры, где я скачу — а меня не узнают! Я там в мужском костюме, в папахе, с портупеей и револьвером на поясе. Я все время друзьям показываю пальцем в экран, кричу «Смотрите, это я!», но тут лошадь или метнется в сторону, или прыгнет через канаву — и никто, кроме моих домашних не верит, что это на самом деле я! 
ЗМ: Просто так, для души, Вы не садились больше в седло? 
С.Д.: Со мной произошел печальный случай, который поставил крест на личном общении с лошадью, потому что я упала с лошади и получила совершенно жуткий перелом колена. Самое главное, и лошадь была не виновата, и я соскочила с неё правильно, но все случилось на проборонованном поле с высокой травой, и моя нога попала в глубокую — глубже четверти метра борозду. После того случая я на лошадь больше не залезала, хотя по-прежнему очень хочется. Так что лошадей я любить не перестала, и все время снимаю их в своих фильмах. 
   В настоящее время Светлана Дружинина работает над новым большим историко-приключенческим сериалом «Тайны дворцовых переворотов. Россия. Век XVIII». 
    Он рассказывает об истории правления пяти императриц — от жены Петра I, Екатерины I, до Екатерины II Великой. В фильме будет много захватывающих моментов, и, конечно же, много лошадей, ибо прошлые века, как и фильмы Светланы Дружининой, редко без них обходятся.