Хаммер Арманд: полцарства за коня

Россияне старшего поколения хорошо запомнили Хаммера еще с начала 1920-х годов. У меня, как и у многих моих сверстников, его фамилия ассоциировалась с замечательными карандашами, на каждом из которых было золотом написано «Хаммер». Коробка цветных карандашей фабрики Хаммера была желанным подарком для тогдашних ребятишек. Для взрослых же имя основателя первой американской концессии в Советском государстве было связано с несравненно более серьезными делами. 

      Арманд родился в 1898 г., он был средним из трех братьев. Его коммерческие способности начали проявляться еще в юности, в 16 лет, а в 21 год молодой коммерсант, студент медицинского факультета Колумбийского университета Арманд Хаммер заработал свой первый миллион долларов на «сухом законе», занимаясь легальным выпуском медицинского препарата — спиртосодержащей имбирной настойки. 
  Позже Хаммер начал активно торговать с Россией: тракторы, изготовленные на заводах Форда, автомобили и др.С начала 1924 г. Арманд Хаммер и его брат Виктор занялись поисками и скупкой антиквариата и произведений искусства. Собранная ими коллекция в 1928 г. была вывезена братьями в США, где они открыли антикварный магазин «Эрмитаж».
       В связи с антикварной деятельностью Хаммера стоит рассказать об одном эпизоде. В конце 1992 г. в Музей коневодства Московской сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева пришло письмо от куратора Национального музея скачек в городе Саратога-Спрингс (штат Нью-Йорк, США) госпожи Р.Лейтон. Она просила помочь выяснить происхождение массивного позолоченного кубка, купленного в 1941 г. у Хаммера. С 1943 по 1951 г. этот кубок служил переходящим призом для победителя в традиционном стипль-чезе «Вирджинский Золотой Кубок», а затем был передан в музей. Госпожа Лейтон писала, что кубок украшен вензелем императрицы Екатерины II, из надписи, выгравированной на русском языке, следует, что кубок был вручен владельцу кобылы по кличке Рюлера за ее победу в скачке 27 апреля 1795 г. К письму была приложена фотография кубка. 
   Сведения, интересовавшие госпожу Лейтон, мне удалось найти в первом русском коневодческом журнале— «Записках для охотников до лошадей» за 1824 год. В статье «Императорская скачка 1795 года» сообщалось, что Екатерина II пожаловала 8 кубков («серебреных бокалов») для победителей в скачках, которые проходили в Москве на Донском поле с апреля по июль 1795 г. Первый кубок выиграла 21 апреля лошадь нашего знаменитого конезаводчика А.Г. Орлова-Чесменского по кличке Роксолана. Кубок, хранящийся ныне в музее Саратога-Спрингс, был разыгран во второй скаковой день. В скачке, кроме Рюлеры, участвовали две лошади графа Орлова, в том числе и Роксолана, но они потерпели поражение. Свое достижение Рюлера повторила 10 мая, выиграв второй кубок, местонахождение которого, как и еще пяти других, теперь неизвестно. Возможно, что они были вывезены из нашей страны потомками владельцев или зарубежными любителями русского антиквариата. А в Оружейной палате ныне хранится кубок, который выиграл жеребец Брюс, принадлежавший П.А. Чемоданову. 
   Все, даже случайные, дела Хаммера большей частью приобретали огромный размах. Так случилось и со скотоводством. В конце войны он купил для убоя корову абердин-ангусской породы. Она оказалась стельной и ее не стали забивать. Потом Арманд захотел на собственных животных проверить использование в качестве корма барды — отходов производства спирта. Стадо увеличилось и, в конце концов, достигло рекордной для породы численности — почти 4 тысячи голов. Создавая его, Хаммер не пожалел заплатить за корову-рекордистку $1 тыс., а за рекордиста-быка даже $100 тыс. И не проиграл: за 3 года племенного использования Принц Эрик принес доход в $2 млн. 
   Еще в предвоенные годы Хаммер занялся политикой. А когда президентом США в 1960 г. стал Дж. Кеннеди, он, зная о многолетней деятельности Хаммера в Москве, именно ему поручил выяснить возможность улучшения отношений с Советским Союзом. Хаммер с большим желанием взялся за выполнение этого задания. В феврале 1961 г. он после 30-летнего перерыва снова прибыл в Москву и был принят тогдашним советским лидером Н.С. Хрущевым. 
   В дальнейшем деятельность Хаммера до самого конца его жизни (он умер в глубокой старости в 1990 г.) была теснейшим образом связана с укреплением советско-американских экономических связей и смягчением напряженности, не раз возникавшей в эти три десятилетия между двумя странами. Он постоянно общался с американскими президентами Картером, Никсоном, Фордом, Рейганом и советскими руководителями Брежневым, Черненко, Андроповым, Горбачевым, добиваясь большего взаимопонимания между ними. Хаммеру удалось осуществить и ряд крупнейших экономических проектов, среди которых строительство в Москве Международного торгового центра и многое другое. 
   Вполне вероятно, что, покупая в России за баснословную цену чистокровного арабского жеребца, Хаммер преследовал не столько чисто экономические, сколько политические и в какой-то мере рекламные цели. 
   ...О цене договорились предварительно. Хаммеру показали Песняра накануне аукциона. Жеребец ему понравился, он сразу предложил за него 100 тыс. долларов. Когда же увидел нескольких отличных жеребят, полученных от Песняра, согласился заплатить за него миллион. По этой цене жеребца предложили на следующий день на торгах. Конкурентов у Хамера не оказалось, лошадь досталась ему... 
   Раньше Хаммер никогда не занимался коневодством, но не мог не учитывать популярность в США арабской породы. А лошади Терского к/з высоко ценились во всем мире, в т.ч. и в США. Ко времени покупки Песняра там уже давно зарекомендовали себя отличным потомством рожденные в Терском к/з Набор, Мускат, Марсианин и др. Заплатив неслыханную цену за Песняра, Хаммер не только продемонстрировал финансовое могущество, но и сделал жест доброй воли, оценивая по достоинству достижения советских специалистов-коневодов. Этот жест, как известно, не остался незамеченным. Вслед за Хаммером другие американцы заплатили за чистокровных арабских лошадей российской селекции еще большие суммы ($2,4 млн. за аренду полубрата Песняра — Менеса, $3 млн. — за Пеленга, $3, 2 млн. — за Абдуллаха). 
   Песняр был превосходным представителем породы, продолжателем линии Амурата. В его родословной встречаются клички и других знаменитых производителей: Насима, Офира, Асуана. До продажи Песняра он три года использовался в Терском к/з и от него было получено 56 жеребят. Два его сына Ампер 1981 г.р. от Попрыгуньи (линии Пиолуна) и Капрал 1980 г.р. от Кассеты (линии Насима) и около трех десятков кобыл записаны в племенную книгу. 14 кобыл вошли в маточный состав хозяйств, разводящих чистокровную арабскую породу. Лучший приплод Песняр дал от дочерей Померанца, Прибоя и Салона. Рожденный в Терском конном заводе Топ (Песняр — Трапеция) был признан в 1986  г. лучшим жеребцом всех выставок в Голландии. От него были получены победители международных выставок и чемпионатов. Другой сын Песняра от той же Трапеции — Аут стал чемпиономМеждународной выставки во Франции. 
   Полезным оказалось и использование Песняра в США. Но, к сожалению, об этом ничего не сказано в книге воспоминаний Хаммера, вышедшей в США в 1987 г., а через год изданной в русском переводе. Очевидно для автора покупка лошади, хотя и такой дорогой, была всего лишь незначительным эпизодом. На склоне жизни Хаммера волновали и тревожили судьбы всей земли. Свои воспоминания, написанные с большой симпатией к России и к ее народу, он заканчивает словами: «Мы должны найти путь защиты нашего и будущих поколений от окончательного ядерного уничтожения. Ответственность за нашу планету и будущее человечества требуют от нас этого». Мудрые слова...