← Известные люди

Рогалев Георгий Тимофеевич: жизнь на благо лошади

Автор: Анна КАРПОВА
Номер журнала: GM №4(171)/2017

Циники считают, что прошлое – не более чем ресурс для удовлетворения любопытства и не имеет практической ценности: что прошло, то прошло. Однако именно внимательное отношение к истории рождает традицию, которой не хватает современному конному спорту в России. Мы пользуемся переводной литературой, тренируемся у зарубежных спортсменов, посещаем мастер-классы иностранных специалистов, не имея возможности почерпнуть знания у наших предшественников с богатейшим опытом… Понимание всей глубины культурного разрыва поколений ведет к периодическим переизданиям старых советских авторов, публикациям современников триумфа советского конного спорта, созданию видеоблогов уроков от «старых» мастеров, однако по сей день не существует  целостного проекта, позволяющего современному поколению взглянуть в глаза целой эпохе…

Именно такой масштабный проект, задуманный как попытка восстановления преемственности в сфере конного спорта высших достижений, будет представлен этой осенью: 16 сентября 2017 года планируется открытие новой экспозиции арт-галереи «Конюшня», посвященной легендарным личностям конного спорта. Под патронажем Нины Георгиевны Громовой при непосредственном кураторстве Асии Хайретдиновой в стенах БМКК «PRADAR» будут собраны портреты, снимки и изображения порядка 100 великих советских и российских всадников, вознесших славу нашего отечества на мировой пьедестал.
 
В преддверии этого знакового для конноспортивной культуры события в ближайших номерах GM мы будем знакомить вас с незаслуженно забытыми великими деятелями советского конного спорта. Первым героем целой серии статей стал выдающийся ветеринарный врач, тренер, судья и преподаватель Георгий Тимофеевич Рогалев.
 
Краснознаменная чехарда
 
Юность Георгия Тимофеевича Рогалева напоминает остросюжетный фильм, но ведь и времена были лихие – Первая мировая война, революция, Гражданская война, слом старого, построение нового…
 
Уроженец Киева, гимназист Георгий впервые сел в седло, будучи подсажен на лошадь за пачку сигарет «Чайка» офицерским коноводом, и с тех пор прикипел к конному делу всей душой. Как и многие юноши тех лет, после призыва в армию Рогалев нашел свое призвание в кавалерии, окончил  Кавалерийскую школу имени С.М. Буденного, а затем и Харьковский ветеринарный институт. И это самые мирные факты из последовавших затем захватывающих и смертельно опасных жизненных коллизий в судьбе Рогалева.
 
В лихие годы Гражданской войны Георгию Тимофеевичу выпала великая честь получить признание со стороны всесоюзно известного советского военачальника, командира украинского Червонного казачества Виталия Примакова. Заметив талант юного Рогалева в обращении с лошадьми, Примаков назначил его своим коноводом, что на тот момент было все равно что поймать за хвост птицу счастья! Сам участник штурма Зимнего дворца, подавления восстания генерала П.Н. Краснова, один из создателей Украинской советской армии доверил юному Рогалеву своих лошадей! Это был настоящий подарок судьбы, – так виделось новое назначение молодому красноармейцу Рогалеву. Однако времена перемен тем и опасны, что в их водовороте успех может обернуться опалой. Так и случилось с Примаковым.  
 
14 августа 1936 года Примаков был арестован по обвинениям в участии в армейской «военно-троцкистской организации» в рамках судебного процесса по делу Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра (21-23 августа 1936 года). В мае 1937 года под пытками Примаков признал себя виновным в участии в антисоветском троцкистском военно-фашистском заговоре и подписал показания, по которым позже были арестованы и предстали перед судом многие другие представители командного и начальствующего состава Красной Армии. Специальным присутствием Верховного суда СССР 11 июня 1937 года Примаков был приговорен к смертной казни вместе с М.Н. Тухачевским, И.Э. Якиром, И.П. Уборевичем и еще четырьмя командирами Красной Армии. 12 июня 1937 года осужденных расстреляли, а поиск сообщников среди соратников арестантов продолжался еще долгое время. Коновод лихого червонного казака Примакова выжил чудом – во время следствия и после вынесения приговора Рогалев старался как можно меньше быть на виду и на слуху, что, возможно, и уберегло его от внимания спецслужб. 
 
Судьба – известная затейница, и ее шутки порой полны иронии: спустя много лет после вышеописанных событий внук Виталия Примакова – тоже Виталий –ездил верхом в той самой знаменитой ШВЕ при ЦМИ, основанной Рогалевым…
 
Научный прогресс в пламени войны
 
Война обрушилась на советских людей страшным кошмаром, беспощадные жернова истории завертелись, перемалывая человеческие судьбы. Георгий Тимофеевич отправился на фронт в качестве начальника 408-го фронтового ветлазарета Белорусского фронта. Обладая неординарным мышлением и неукротимым стремлением к созиданию, он не просто лечил раненых лошадей, но и вел в лазарете рационализаторскую и научную работу, результаты которой немедленно внедрялись в практику. Направления исследований и разработки были самыми разнообразными. Например, для апробации разработок в сфере кормления при лазарете была организована кормокухня, где запаривали сенную и соломенную резку, которую в смеси с дробленым овсом и ячменной дертью скармливали худым лошадям. Некоторые лошади поступали в лазарет в очень истощенном состоянии  – чтобы восстановить их силы, им не просто составляли специальный рацион, а даже добавляли к кормам сушеное мясо!
 
Подавляющее количество «пациентов» лазарета поступало, конечно же, с ранениями различной тяжести и соответствующими кровопотерями. Для лечения таких случаев в лазарете применялись современные методы лечения, например, переливание крови. Для этого содержались специально отобранные лошади-доноры. Чтобы избежать распространения через кровь инфекций и массового падежа – непозволительного в суровых условиях войны, – доноры подвергались строжайшему отбору. По словам сотрудника лазарета, тоже известного конника Давида Гуревича, в течение шести месяцев каждый день по два раза у потенциальных доноров измеряли температуру тела и раз в неделю исследовали кровь. Донорами становились только животные, имевшие совершенно нормальный анализ крови и за все полгода ни разу не давшие повышения температуры. В лазарете Рогалева было около десяти безу­пречных доноров с различными группами крови. К сожалению, их постиг печальный конец – все они погибли во время пожара конюшни хирургического отделения. Случилось это весной 1944 года, и отобрать новых доноров было уже невозможно. 
 
Открытия для всех
 
Георгий Тимофеевич был не просто выдающимся новатором и практиком, он стремился делиться открытиями, сделанными в стенах его лазарета.  При его содействии режиссером Я.Г. Задорожным был отснят документальный фильм, который должен был продемонстрировать и обобщить опыт работы ветеринарной службы на фронте. Фильм этот до сих пор хранится в Московской ветеринарной академии. 
На базе передислоцированного вблизь Берлина 408-го фронтового лазарета, руководимого Рогалевым,  с 15 по 19 августа 1945 года прошла вторая научно-практическая конференция ветеринарных врачей фронта. В работе конференции принимало участие руководство Ветеринарного управления Красной Армии и ветотделов различных фронтов и  большое количество представителей военных ветлазаретов. На конференции было заслушано более пятидесяти докладов, посвященных ветеринарному обеспечению конского состава войск, различным вопросам эпизоотологии, хирургии и терапии. Программа конференции предполагала не только теоретическую, но и научно-практическую часть: участники имели возможность выезжать в войска, а также знакомились с возобновленной работой ветеринарного факультета Берлинского университета. По итогам работы конференции в январе 1946 года был издан сборник трудов. Войну Георгий Тимофеевич Рогалев закончил с двумя орденами: орденом Отечественной войны II степени (1945) и орденом Красной Звезды (1943).
 
Дрессировщик слонов и персонаж варьете
 
Пока советские войска продвигались вглубь вражеской территории, ветеринарный лазарет Рогалева неотступно следовал за наступлением. После празднования Победы лазарет обосновался в пригороде Берлина, Хоппегартене, на территории полуразрушенного скакового ипподрома. 
 
До января 1946 года Рогалев был военным комендантом участка района Шарлоттенбург (Берлин, Германия) под командованием легендарного генерал-полковника Н.Э. Берзарина. По поручению генерала Рогалев восстанавливал разрушенный ипподром, на котором базировался его ветлазарет. Это поручение понятно, ведь Рогалев как никто другой знал, что нужно для организации размещения лошадей и работы ипподрома, но имелась в возложенной на Рогалева задаче и весьма необычная часть: восстановить цирк и варьете! Дело в том, что советское руководство решило сделать широкий гуманный жест для обеспечения лояльности мирных жителей столицы бывшего рейха. Для местного населения налаживали все сферы повсе­дневной жизни, включая сферу развлечений, призванную дать берлинцам возможность хоть немного отвлечься от ужасов и потрясений прошедшей войны. Вот и приходилось Георгию Тимофеевичу работать не только с лошадьми, но и с животными в цирке и актерами в варьете. Это, конечно же, вызывало много шуток: говорят, сам Жуков как-то отозвался о Рогалеве: «Это тот молодец подполковник, который слонов дрессирует?». 
 
Шутки шутками, а в архиве Георгия Тимофеевича, уже спустя много лет после войны, хранилась старая программка варьете с его портретом.
 
Мирное время и новая эпоха
 
После увольнения из армии Георгий Тимофеевич вернулся в Москву. 
 
Вряд ли нужно гадать, чем он решил заняться в мирное время, – конечно же, лошадьми! Сперва он стал главным судьей Центрального московского ипподрома (ЦМИ), а затем – одним из организаторов первой в Москве Школы верховой езды при ЦМИ – заветной мечты тысяч мальчиков и девочек, грезящих конным спортом. 
 
Школа верховой езды при Центральном московском ипподроме была поистине явлением уникальным – единственная в СССР школа такого размаха, где могли поездить верхом люди любой подготовки и любого возраста (начиная с 10, позднее – с 12 лет, и… до глубокой старости). В других городах позже возникали аналоги ШВЕ, но ни одна секция не могла сравниться с московской школой ни по поголовью, ни по масштабу, ни по количеству занимающихся.
 
ШВЕ при ЦМИ образовалась в начале 1960-х годов. Вначале школа размещалась в маленьком круглом манеже, к которому примыкала конюшня на 10 денников. Среди первых лошадей ШВЕ было несколько эстонских клепперов, пара арабов, остальные в основном – «спортивная выбраковка» по возрасту, ветпоказаниям и другим причинам. За несколько лет поголовье ШВЕ было увеличено до 70 лошадей, а к 1980-м годам сюда ходили уже тысячи людей и работали 6 тренеров. Для ШВЕ было отстроено новое огромное здание, включавшее в себя три конюшни (где могло разместиться порядка 100 голов), расположенные буквой «Г»; тренерские, раздевалку для учеников, амуничник, просторный холл с «дежуркой», где сидела строгая дежурная, и «кассой», где продавали билеты на занятия. В середине здания возвышался сам манеж – огромное крытое пространство прямоугольной формы, где могли одновременно, не мешая друг другу, заниматься три смены по 12 лошадей. Манеж на три части делили специальными сетками, а позже – толстыми веревками. В начале 2000-х обветшавшее с годами здание старого манежа было заботливо восстановлено и переоборудовано. Сегодня этот роскошный особняк – один из самых старейших и успешных конноспортивных клубов нашей страны.
 
Школа Рогалева не только взрастила несколько поколений прекрасных спортсменов, но и воспитала из них настоящих конников. Посвятив всю свою жизнь спасению и лечению лошадей, Георгий Тимофеевич не выносил проявлений жестокости по отношению к этим благородным животным и прививал уважительное отношение к лошади всем сотрудникам и ученикам ШВЕ. Это было негласным правилом прокатных и спортивных групп. Неоднократно тренеры проката выгоняли без права возврата всадников, грубо обошедшихся с лошадью. Сам Рогалев за любое излишнее применение хлыста мог крикнуть «Вон!», моментально меняя свою обычную изысканно-обходительную манеру общения на неукротимо гневный тон, не терпящий возражений. 
 
Георгий Тимофеевич мог часами сокрушаться над злоключениями судьбы, волей которой в начале ХХ века в наставники русской кавалерии и конного спорта был приглашен именно Джеймс Филлис. Рогалев называл его не иначе как «английский циркач» или «дьявольский жокей». Если и по сей день наследие Филлиса довлеет над умами некоторых конников, обращающихся к его трудам как к эталону руководства по выездке лошади, что уж говорить о временах Рогалева, когда вместо постепенного подведения к спортивному тренингу молодую лошадь беспощадно «протаскивали» через превратности сложнейших испытаний, элементов и международных призов. Многие лошади, попавшие в поле зрения Георгия Терентьевича после такого сурового тренинга и безжалостного обращения, уже в молодом возрасте демонстрировали явные признаки неврастении. В ШВЕ подобное обращение с лошадью было под неоспоримым запретом.
 
Семейный круг
 
Семья и ближайшее окружение Рогалева представляли собой уникальное явление, – здесь что ни персонаж, то настоящая легенда конного спорта. В квартире Рогалевых, выходящей окнами на дорожки ЦМИ, часто бывали спортсмены, проводившие время за чтением книг из уникальной домашней библиотеки Георгия Тимофеевича. В конце рабочего дня Рогалев порой возвращался домой в компании своего близкого приятеля, тоже кавалериста, Г.Т. Анастасьева, с которым они могли долго и самозабвенно рыться в книгах и журналах.
 
Знаменитого русского конного тренера Михаила Лакса звали в доме Рогалева не иначе как дедушкой. Дело в том, что Михаил Лакс приходился отцом жене Георгия Тимофеевича – Анне Михайловне, которая, кстати, работала ветеринарным врачом. Легендарных жокеев, братьев Лаксов, здесь звали Колей и Толей либо просто дядями. Много великих конников посиживали в свое время за приятной беседой на уютной кухоньке Рогалевых в окружении портретов выдающихся всадников той эпохи.
 
Жизненный пример
 
За свою карьеру в спорте Георгий Тимофеевич был председателем коллегии судей Федерации конного спорта СССР и главным ветеринарным врачом на Олимпийских играх 1980 года. 
 
Георгия Тимофеевича Рогалева, широкого эрудита и замечательного профессионала своего дела, можно считать настоящим светилом фундаментальной советской конной науки: он являлся автором и соавтором множества книг, в том числе «Вольтижировка и джигитовка» (1972) и «Словарь-справочник по коневодству и конному спорту» (1991, посмертно), статей и печатных методических указаний, которые навсегда останутся в золотом фонде русского и советского конного дела. В1989 году из жизни ушел не просто выдающийся человек, и даже не целая эпоха, а сразу несколько насыщенных событиями эпох, через которые Григорий Тимофеевич не только прошел с достоинством, но и пронес всю чистоту и изначальную доброту своей души, а также любовь и бережное отношение к лошади. 
 
Г.Т. Рогалев заложил в советском конном спорте тот эталон этики обращения с лошадью, который нужно повсеместно ставить в пример современным молодым спортсменам, часто забывающим о том, что лошадь – их партнер, а не средство удовле­творения спортивных амбиций. Залогом успешного партнерства является забота о лошади – и достижения Рогалева, его друзей, полностью разделявших этот принцип, и воспитанников ШВЕ при ЦМИ – лучшее тому доказательство.